Ошибка сапёра

Всем известна поговорка: «Сапёр ошибается один раз». Всем понятно, что она значит – любая ошибка сапёра фатальна. В то же время известно, что замполит не ошибается никогда, так как невозможно же ошибиться, если ты ничего не делаешь, правильно? А если вдруг и ошибается, нарушая этим все законы логики и термодинамики, то страдает от этого кто угодно, но только не замполит. И вот всегда не давал мне покоя вопрос: что произойдет, если отправить на разминирование замполита? Что случится при коллизии этих двух фундаментальных законов природы? И вот однажды...

Но не будем забегать вперед.

В конце лета 1999 года я со своим взводом находился на «Периметре», на окраине города Каспийск. Периметр - это охраняемая ограниченная территория на берегу моря, где на базе Каспийского батальона морской пехоты устроили натуральный «ноев ковчег». Кого там только не было: от морпехов и вертолётчиков до военных моряков и радиоразведки.

Когда мы туда добрались и я увидел учебно-тренировочную базу, то тут же понял, что здесь служат лучшие офицеры морской пехоты России. Ибо для того чтобы слепить бойца, на которого не стыдно нашить шеврон МП, при полном «отсутствии наличия» базы нужно быть «суперспецназовцем» и талантливейшим методистом. У меня бы точно не получилось, да я бы, наверное, и пробовать не стал.











Но мне проще, у меня уже готовый взвод. Разместились мы в палатках. Жара стояла страшная, термометр показывал далеко за сорок. На территории было два кафе, они же по совместительству магазины. Пиво там разлеталось мгновенно, водку днём, естественно, никто не пил. Куда по такой жаре-то, ну да и война всё-таки.

Хотя морпехов чаще всего только по делу дёргали. Впрочем, случалось всякое, ну а поскольку парень я везучий, то «всякое» у меня, само собой, случилось.

Итак, шёл я как-то раз рано поутру из магазина. Настроение было радостно-благодушное, в полной парашютной сумке весело позвякивало пиво. Ведь у нас как? Если рано с утра не затариться, то вечером уже можно и не идти. На ходу я размышлял о вещах, весьма далёких от войны и прочих смертоубийств: прикидывал, сколько бутылок с меня сдерут спецназёры за использование их холодильника. Одним словом, расслабился, потерял бдительность и был за это мгновенно наказан - по закону подлости нос к носу столкнулся с комбатом.

Сумку он просканировал мгновенно, не первый год, как вы понимаете, в армии. На лице отца-командира немедленно нарисовался восторг. Ну представьте себе, идёте вы с полным пониманием того, что предстоит обычный потогонный день, «яйца вкрутую» и прочие прелести южного климата, а на встречу вам идёт полная сумка пива и говорит: «Дяденька, заберите меня к себе, пожалуйста, пока меня злые мальчишки не обидели!»
Изобразив на лице живую заинтересованность, комбат задал неоригинальный вопрос:

- О, чё прём в расположение?

Мне, естественно, от неожиданности в голову ничего умного не пришло, поэтому выдал стандартную отмазку из анекдота:

- Да вот, тащ майор, решил марксизмом-ленинизмом заняться, в сумке - первоисточники.

- Молодца, уважаю. Только не переусердствуй, а то если начнешь как Ленин всякую хуйню с БТРа нести, на губу отправишься. У нас тут не гуманный царизм, сам понимаешь.

В этот момент комбат увидел бойца, пробегавшего мимо по своим делам.

- Стой! Ко мне! Сумку забрал. Книги - в мой холодильник.

Я предпринял последнюю отчаянную попытку спасти хотя бы часть запасов:

- Тащ майор, там ещё письма от мамы, я сними никогда не расстаюсь!

- Ничё, я прослежу, прокиснуть не успеют. И вот что – экипируй-ка своих партизан. Поедете москвичей сопровождать.

- Ну а чё я-то опять?

- А то! Во-первых,ты попался! «Во-вторых» я еще не придумал, да и пох, «во-первых» вполне достаточно. А вообще, тебя послушать, так вас куда ни отправь – так сразу «это же микроскопом гвозди забивать».

- А что, разве не так?

- Хуяк! Тоже мне микроскоп, бля! Вы - разведка ДШБ! Вами не то что гвозди - вами сваи можно заколачивать.

- Так ведь...

-Так, молчать!!!

- Есть!

- То-то.

Поговорили, в общем.

Короче, припёрся я в палатку (я, кстати, с бойцами жил. Во первых,постоянный контроль, а во вторых, удобство, я между делом «институт денщиков» восстановил) и сразу начал инструктаж:

- Собираемся. Экипировка по мизеру. Оружие — лёгкое стрелковое. Радисту — дополнительные АКБ. Медицина — два комплекта. В бронники вставить обе пластины. Будут журналюги - без меня посылать нахер.

Всё по стандарту, но тут ещё тонкость есть, которая меня всегда в задумчивость вгоняет. Сколько брать боеприпасов? Боеприпасов много не бывает. Я знаю три степени наличия: «нет совсем», «очень мало» и «мало». А вот чтобы было «достаточно» (не говоря уже о «много») - такого не помню, да столько человеку и не унести, мы же не лошади.

Ну понятно, бойцы начали бурчать что-то типа «нафига оно мне надо» и произносить прочие не относящиеся к делу звуки.

Пришлось расставлять точки над «ё»:

- Парни вы что, контуженные на всю голову? Комиссия московская. Один хрен сопровождать, без вариантов, а будете пиздеть - нам ещё урода пристегнут на боевые.

- Да ну нах?

- Вот и "да ну нах". В общем: молчать, смирно! И бодрее, бодрее!

Короче, собрались, стоим, всё как положено. Но настроение как бы ни к черту, ясно же, что выход бессмысленный и с непонятными перспективами. Хрен его знает, что им в голову взбредёт прямо по ходу, с дилетантами вообще опасно связываться. Тут подходит один красавчик из этой комиссии и спрашивает:

- А можно боевой грим?

Ну и я как-то не сдержался и на автомате хмуро пробурчал:

- Да не вопрос. Куда тебе его... затолкать?

Потом мне сказали, что я дурак, и меня со всеми моими крестами там же и закопают, если я рот не буду держать в положении «закрыто и опечатано».

Перед самым выходом уже бойцы начали подходить и опять же задавать вопросы:

- А чё они лезут-то вообще? Совсем нихера не понимают? Ведь обстановка меняется постоянно, вчера там безопасно, а сегодня прилетит что-нибудь... Ну и смысл нам подставляться-то?

Пришлось объяснять:

- Дорогие мои, а как же иначе они, будучи уже генералами, будут орать: «Да вот когда я в Дагестане воевал!» Это же политика. Ради такого и тобой не жалко пожертвовать, и мной тоже.

Припёрлись мы с ними «в зону».

Сидим под БТРом, обалдеваем от жары и бессмысленности происходящего. И тут подходит наш замполит Лёха. Его взяли как сопровождающего для хмырей из «воспитательного отдела». Бодр, бесстрашен, весел и туп - идеальный бы воин был, если б хоть что-нибудь умел.

-Поручик, а у тебя чё взорвать есть?

Я насторожился.

- А тебе зачем?

- Да ладно тебе, дай подрывную машинку.

Лёхе дать что-то в руки - всё равно, что выкинуть. Он на стрельбах пулемёт мог сломать за полминуты, а пулемёт в основном железный и довольно прочный всё-таки.

- Лёша, считай, что глухонемой испанский мальчик жестами объяснил тебе , что его зовут Хуан.

- Ничего не понял, поручик, говори понятно, а?

- Хорошо, попробуем по-другому. В русском языке есть слово из трёх букв . Оно очень часто используется как слово нет. Но произносится несколько по другому. Так вот - НЕТ ВАМ ТОВАРИЩ ЗАМПОЛИТ, А НЕ ПОДРЫВНАЯ МАШИНКА!!!

Лёха в общем-то даже и не обиделся, и несмотря на адскую жару тут же куда-то стремительно умчался.

Я снова привалился к колесу и облегченно вздохнул. Но, понятное дело, зря. Я как-то забыл, что Лёху одного без присмотра оставлять нельзя, он может накосячить если его выпустить из поля зрения хотя бы на пять минут. Вот ровно через пять минут и бабахнуло.

В первое мгновение я было подумал, что это дружественный огонь, и начал озираться в поисках надежного укрытия. Судя по силе взрыва прилетел «чемодан» за 152 мм.

Однако новых взрывов не последовало, и у меня закралось нехорошее подозрение, что между этим внезапным «бабахом» и просьбой зама есть прямая связь. Как оказалось, подозрения мои были обоснованными.

Незадолго до этого к Лёхе подошёл местный аксакал.

- Э, камандир, у меня в огороде какой-то железка тарчит, посмотришь, а?

Зам, мгновенно прикинув, что можно будет потом рассчитывать на «благодарность местного населения» и притворно вздохнув, сказал:

- Ну, пошли смотреть. Тока сам понимаешь, я Родину охраняю – времени в обрез.

- Э, камандир, нормально всё будет, да. Тут рядом.

Пришли. Посмотрели. На огороде торчал хвостовик от мины. Трогать - себе дороже. Разминировать? Ну нет, только не сегодня, не с этой долбаной комиссией. Решение было очевидным - подрывать мину на месте. Лёха что-то смутно вспомнил про фугасность и бризантность и повернулся к аксакалу:

- Дедуль, мы ее ща подорвём аккуратно, всё тип-топ, как в аптеке. Но ты - просто на всякий случай – всё-таки стёкла выставь из окон, хорошо? Вдруг чуть сильнее получится, разобьются, тебе вставлять потом...

Лёха побежал к саперам. Он вспомнил, что я когда-то говорил ему, что для подрыва нужны «горные» шашки по 75 грамм. Их он и спросил.

- Тротила нет. Есть пластид. Иди вон там, отпластай себе сколько надо. Лёша примерился и на глазок «отпластал» себе столько, что хватило бы устроить карманную Хиросиму.

На огороде он приладил к своей апокалиптической конструкции огнепроводный шнур и запалил его.

... Когда развеялся дым и окружающие убедились, что они живы, видят и даже что-то слышат, все (включая аксакала) начали оглядываться. В результате участники событий с удивлением обнаружили, что окружающий пейзаж здорово изменился. В частности, отсутствовала сакля со всеми пристройками, загончиками для овец и заборчиками, а на месте грядок зияла приличных размеров воронка.

Аксакал, акцент которого стал еще сильнее, повернулся к Лёхе и, слегка заикаясь, спросил:

- С-слюшай, к-ка-ман-дыр, а зачем ты меня прасил стёкла выставить, а? Куда мне их вставлять-та тэперь? Аксакал смотрел на «воина-освободителя» отнюдь не добрым взглядом, а к месту действия начали подтягиваться другие пейзане. Их вид и общий настрой вызывали серьёзные сомнения в том, что они прямо сейчас начнут забрасывать Лёху цветами.

Лёха как истинный представитель своей профессии сориентировался мгновенно. На лице его отобразился ужас, и он с придыханием произнес:

- Нет, вы только посмотрите, чем эти сволочи вахабитские стреляют? Это же новейшая запрещённая мина, мощнейший боеприпас! Его в Женевскую конвенцию вписали, в ООН отдельное заседание собирали, чтобы запретить!

К тому моменту, когда я подошёл к месту действия, на фоне разрушений несколько местных жителей, раскрыв рот, внимали нашему художнику слова и инженеру человеческих душ. И далеко разносился истерично-надрывный крик нашего боевого товарища замполита:

-Дайте мне в руки хоть что-то, да хоть пилку маникюрную — дойду до Грозного и всех этих гадов вырежу!

Так Лёша умудрился-таки войти в историю «Второй Чеченской кампании». Этот случай, коему я был свидетелем, мне позже рассказывали как байку и лётчики, и спецназовцы, и даже ВВ-шники.