Иннокентий, как человек прагматичный долго раздумывал, как грамотно распорядиться с внезапно выпавшей в руки, как снег в июле, заработной платой. 15 тысяч для Красноярска – не *пии* собачий, такие деньги надо тратить с умом, а не размениваться на мещанскую экономию и покупку необходимого жене электрочайника. Всего было три неплохих варианта – пропить их вместе с двумя собутыльниками-сослуживцами, накупить водки с пивом и отправиться к старому другу или в одиночестве пробухать всю зарплату в дешевом кабаке, надеясь поразвлечься знакомством с посторонними телками. Как человек компромисса Иннокентий решил объединить все три варианта. Он позвонил старому другу, взял в охапку коллег и отправился сотоварищи в один из самых засраных и дешевевших кабаков города.

Пьянка все больше удавалась, и Иннокентий уже пару раз выходил поблевать на улицу, а деньги удивительным образом почти не уменьшались. За три часа и так был поставлен рекорд, и пропито с помощью грошовой водки и просроченного пива целых две тысячи рублей. Пацаны или валялись под столами, или, как бандюки из кинофильма "Неуловимые мстители" глотали теплую водку из горла с завязанными руками.
В конце концов незаметно ушли еще три тысячи рублей. Душа пела получая эстетическое наслаждение. Такая радость в жизни не могла и не имела никакого морального права закончиться чем-нибудь другим кроме грязного Центрального трезвяка.
В трезвяке Иннокентий не ерепенился и вел себя с достоинством английского аристократа. Сидя, как лорд Джад на заседании парламента, он небрежным жестом, как случайно попавшие на одежду пылинки, стряхивал с себя кусочки выблеванной пищи и солидно ждал заполнения протокола. Пару раз он правда навернулся со скамеечки, и даже разбил себе при падении нос, но при этом не утратил величавой осанки человека знающего себе цену. Мешала одна проблема - оставшаяся от величественного разгула в быдлованском баре десятка нестерпимо жгла ляжку. Казалось деньги шептали прямо ему в жопу: