В Калифорнии приготовили самый большой гамбургер. Его делали 14 часов, потратив на это дело 270 кг мяса.

Как ей лучше?

Индонезийская обезьяна прославилась, устроив себе необычную фотосессию.
Черная макака, привлеченная своим отражением в линзе объектива, похитила у фотографа-путешественника Дэвида Слэйтера камеру и сделала несколько автопортретов.
Обезьяна пришла в восторг: запечатленная на фото самка макаки стала гримасничать и раз за разом нажимать на кнопку.

Итак, мужики, поведаю вам странную и необъяснимую на мой взгляд историю.

Небольшое вступление: была у меня невеста. Красивая, сцука, но ебанутая. Использовала меня на всю катушку (не понта ради, все равно аноним, но обозначу причины: квартиры-жыпы иностранные имеются), при этом еще и вертела мной, как хотела. При том что крендель я еще тот, цену себе знаю и никогда и никому не позволял хотя бы слово поперек сказать. Отношения наши длились полгода всего, через 4 месяца я сделал предложение. Аж сам охуел и глазенки выпучил от такой скорости. Придирчивым скептикам скажу: лет мне совсем не 18, голова вроде на плечах была=)
Когда окончательно понял, что пиздец, пытался уйти. Пять раз. Про последний и расскажу. Далее - буквы и непонятные хуевины.

Когда я расстался, я блевал кровью всю ночь. Чистой кровью. Сначала сгустками, потом жиденько пошла. Был похож на вампира с несварением. Мерзко, аж охуеть. С чего- не знаю. Потом мой друг случайно увидел бывшую в клубе и спросил "ты парня приворожила или проклятие наслала? Что с ним? Он кровью блюет". Она на него быканула и обозвала человеком - идиотом. Это ладно, хер с ним. Когда расстался, знал, что не хочу быть с этим человеком. Он мне стал противен за все свои действия, я понял что меня используют.

Вот такая раньше была эротика.

Оружие детям не игрушка - очередное подтверждение этому.
Льюис Тавернье находился на расстоянии метра от стрелка.
По его словам, попадания он не почувствовал, а затем еще и спросил:
- У меня в лице стрела?..

В Москве было непогожее раннее утро. Воскресенье. Вода
бежала по асфальту рекой. И просыпаться, чтобы идти куда-то играть на
гармошке, крокодилу Гене не хотелось. Тем более вчера вечером отыграли
неплохой концерт в Кремле, ну, и потом, как водится, это дело отметили.
Так что голова побаливала.

Гена подошел к окну. Город еще спал.

- Надо продюсера менять, - подумал он. - Надоела мне эта Шапокляк с ее
утренними репетициями. Она хоть знает, эта мелкая «гопница», какой я
древний. Пока я ее в продюсеры не взял самый большой зал, что она
видела – это «собачник» в ментовском бобике или «обезьянник» в
райотделе. А теперь эта старая проститутка достает из сумочки мой же
«Вейтмейстер» и говорит мне: «Крокодил, играй». Да пошла она на фиг!

Крокодил хотел спать, у него болела голова, он был зол. А от злости он
всегда выстукивал зубами: «Выпьем за Родину, выпьем за Сталина», и
искал, чем бы похмелиться.

- Слышь, ушастый, где наше пиво? - пнул он Чебурашку.

- Гена, где наше пиво? - ответил тот сквозь сон. - Я не знаю, где я, а
ты меня про какое-то там пиво спрашиваешь. И вообще, что за «манечка»
людей будить в такую рань.

- Я скажу тебе, ты где, ты, как
всегда, в Караганде. - Сказал крокодил. Он любил говорить своему другу
гадости и издеваться над ним, у Гены от этого улучшалось настроение.

У подъезда остановилось такси, из него вышла Шапокляк с полной сумкой пива.

- Спасены, - подумал крокодил Гена и пошел открывать ей дверь.

Шапокляк была уже или еще пьяная.

- Привет, рептилия, утренняя репетиция отменяется. А чё такой зеленый?
Нездоровится? - выдала она с порога. По - трезвому Шапокляк побаивалась
так подкалывать Крокодила, но уж по - пьяни молола все подряд, поэтому
часто ходила в темных очках, скрывая синяки. Но сейчас Гена не обратил
на это внимания.

- Чеба, вставай, пиво приехало, - сказал он,
сделал несколько глотков пива и добавил, обращаясь к Шапокляк, - Ладно,
ты все еще продюсер, живи пока.

- А Лариска что не у вас? - спросила та. - Наверное, после банкета опять в гости к кому-нибудь поехала.

- Да кому эта крыса нужна, - усмехнулся Чебурашка, - небось, нажралась и дрыхнет под столом, как обычно.

- Да не знаю, - задумчиво сказал Гена, потягивая пиво, - вчера все так напились, что может быть, к кому-нибудь и поехала.

- Да, жалко девчонку, не везет ей на личную жизнь, - вздохнула Шапокляк, - А ведь хорошая девчонка, душевная.

Крокодил с Чебурашкой переглянулись, но промолчали.

За окнами послышался шум вертолета, и все хором застонали:

- О! Нет, только не это.

Как одна машина может запороть всю романтику.