Берсерк

... Дошли, называется. И это — наше любимое место? Поляна, где наша зондеркоманда из года в год ставила палатки, была перепахана гусеницами.
В лесу, всегда богатом грибами и ягодами, зияли уродливые просеки, ощетинившиеся пнями. В кустах виднелась ржаво-красная кабина трелевочного трактора, смотревшаяся дико в этом чудесном уголке природы.
Некогда чудесном. И сюда добрались «черные лесорубы»... От этой беды просто некуда деваться: год за годом места отдыха превращаются в пустыню. Местных тоже можно понять: лес это бабло, а баблу в разоренных деревнях больше взяться неоткуда. Но тем не менее.
В сторонке еще дымился костерок, возле которого были сложены разнообразные вещи: желтая итальянская бензопила, чайник, коробка с какими-то крупами, пакет сахара, пара замасленных телогреек и прочие приметы полевого быта. На длинном корявом суку пихты висела квадратная железная канистра с огромными буквами OIL на боку. Одним словом, «черные лесорубы» обосновались тут всерьез и надолго. И тут Вася...







Давайте, я расскажу вам про Васю. Вася — это наш Юннат. Удивительной доброты человек. Про него в общежитии ходили анекдоты, что Вася даже тараканов не давит, как все, тапком, а собирает в коробку из-под обуви и аккуратненько выносит на улицу, где и отпускает. Причем, делает он это с одинаковым постоянством летом и зимой, что добавляет ситуации комизма. В комнате у Васи периодически появляются разные хроменькие и болезные зверушки, подобранные сердобольным Васей на улице, вылетевшие из гнезда птенчики и прочая живность. Беда в том, что долго они не живут, дохнут несмотря на все усилия Юнната, отчего Вася каждый раз страшно переживает. Вася очень спокойный во всем, что не касается зверюшек, человек. Мирный и незлобивый. Или это мы о нем так думали.
В общем-то, канаву с соляровыми разводами на месте нашего предполагаемого лагеря первым как раз и нашел Вася. Он в нее просто-напросто провалился до колена. Недоуменно разглядывая ушедшую в мерзкую жижу ногу, Вася неожиданно заметил нечто, очень его заинтересовавшее. Он нагнулся и запустил руку в грязь. Когда же Вася выпрямился, на ладони его лежал облепленный солярой и грязью трупик какой-то маленькой лесной птахи.
Вот... - с непередаваемой скорбной интонацией произнес Вася, обращаясь не к нам, а к кому-то невидимому в стороне.
И тут наш Юннат (я забыл сказать, что Вася близорук) заметил, наконец-то, пиратский лагерь. Вы никогда не видели, как человек внезапно сходит с ума? Я тоже увидел это впервые. Глаза Юнната внезапно засверкали (мне даже померещились искры, как от электросварки), из глотки вырвалось нечленораздельное рычание, волосы поднялись дыбом, а из ушей повалил дым. С диким воплем, мало напоминающим человеческий, Вася вырвался из грязевого плена и метнулся к лагерю, подхватив по пути здоровенный сук. За дальнейшим мы наблюдали, уронив челюсти на землю.
В считанные секунды лагерю дровосеков настала полярная лисичка. Вася разгромил его, как пьяный викинг постоялый двор. Сначала досталось припаркованному в кустах трактору — стекла так и брызнули в разные стороны от молодецкого удара дубины. Потом из кустов донеслось торжествующее «Уй-яяя! », и оттуда вылез Вася, где-то надыбавший топор.
Вот с топором он еще больше напоминал викинга. Пинком перевернув коробку с продуктами, Юннат разбросал крупы и сахар по всей поляне, помогая себе топором. Затем мощным ударом он прорубил канистру, схватил ее и принялся поливать рассыпанное. На чайнике Вася просто очень долго прыгал, после чего тот превратился в подобие немецкого паровоза, пущенного партизанами под откос. Заключительным аккордом стала пила — Вася подхватил ее с земли и... здоровенная сосна аж застонала от могучего удара. Пила была итальянская, хорошая, но такого издевательства она не перенесла и разлетелась на две половинки.
Хорошо, что Вася не курил, иначе бывший лагерь непременно запылал бы жарким пламенем. Но тут его, видимо, отпустило, огонь в глазах угас, волосы опустились на положенное им природой место. Вася огляделся вокруг, потом посмотрел на все еще зажатый в руке обломок бензопилы, залитый машинным маслом... и с ужасом отшвырнул его. Нам так и не удалось убедить потом Васю, что именно он стал источником всех разрушений. Но кличка Юннат куда-то пропала сама собой. Больше в общаге Васю иначе как Берсерком не называли.