Человек-авария

- Давай поженимся? – выдал Славка, глядя на меня с доброй улыбкой.
Я хрюкнула, сдерживая смех и, опустив глаза, начала высматривать зажигалку на столе, потом встала и пошарила на подоконнике. Славка молчал, я, закусив губу, тоже.
Сняв закипающий чайник с плиты, я склонилась над голубоватым пламенем. Послышался щелчок заколки, она упала на пол, а волосы на лицо. Тут же их охватил огонь, я пискнула и повернулась к Славке. Он заорал и плеснул мне в лицо сливками, стоящими на столе. Воняло палеными волосами. Славка был напуган до чертиков, а меня сотрясал смех.
- Если я выйду за тебя замуж, – хихикала я, вытираясь, – то не умру в сто лет в теплой постели, от старости, как планировала.
Мы были знакомы три месяца. Он жил по соседству с Наташкой, с которой мы вместе занимались. Он был почти в два раза старше меня, разведен и находился полностью под каблуком у мамы. Однажды он заехал на тренировку за Натахой, где и увидел меня. Я стояла в секторе, лениво раскручивая молот и пытаясь сосредоточиться.
- Не думал, что столь хрупкие создания могут всерьез заниматься подобным видом спорта, – послышалось рядом.
Я скользнула безразличным взглядом по стоящему за сеткой мужчине. Высокий, подтянутый – это плюс. Старый, блондин – это минус. Перехватив удобнее снаряд, я буркнула:
- Отойдите от сетки. – И скорчив важное лицо, приготовилась метнуть молот.



















Я выкинула снаряд в поле, по инерции меня повело вперед, я встала на край круга и упала, подвернув ногу. Они с Натахой отвезли меня в травмпункт, по дороге уговорив заехать к Славке в гости на чашку бренди. Маменька, с которой он тогда жил (имея при этом отдельную квартиру), находилась в командировке.
Бренди было много, время было позднее, и Вячеслав, как истинный джентльмен, предложил переночевать у него, пообещав, что мы будем спать в разных комнатах. При этом позвонил моей маме, представился и попросил не волноваться за меня. Мама была в таком восторге, что даже не попросила меня к телефону, что меня слегка озадачило и обрадовало одновременно.
Я проснулась в незнакомой комнате, в незнакомой постели, страдая жутким похмельем и отчаянно желая попасть в туалет. Тихонько выглянув из комнаты, я пыталась определить в какой стороне может находиться санузел. Так и не определившись, я поковылял наугад к какой-то двери, и дернула за ручку. Дверь неожиданно легко распахнулась, и на меня свалились лыжи, ударив прямо в лоб. Я тихонько матюкнулась, запихала их обратно и захромала к следующей двери.
Чуть-чуть приоткрыв, я подождала секунду. Вроде ничего не собирается оттуда вываливаться. Я просунула голову в щель. Невнятные силуэты мебели в темной комнате подсказали, что это спальня. Я уже собралась втянуть голову обратно в коридор, когда из темноты раздался протяжный вопль. Я тоже завопила и захлопнула дверь, так и не успев убрать голову. Ободрав уши, я метнулась по коридору туда, откуда выползла.
- Леля! Стой, Леля! – орали за спиной.
Я, не отзываясь, влетела в комнату и не найдя на двери задвижку, привалилась к ней плечом.
- Леля! – за дверью ржал Славка. – Извини, это все Ганс. Пусти меня.
Ганс – мерзкий Славкин кот. Злой кастрат, ненавидевший всех двуногих. Вчера он, сидя на холодильнике, чуть не выщелкнул мне глаз, когда я проходила мимо. Мне просто повезло, что я успела отклониться. Видимо, он сразу невзлюбил меня, потому и заорал, когда я заглянула в спальню к его хозяину, которого он впрочем, тоже ненавидел.
Разобравшись, я спросила, где туалет, Славка галантно довел меня до нужного места и притаранил табурет, чтобы мне было удобно умываться. Нога противно ныла. Я старалась не вставать на нее. Включив воду, я примостилась на табурет и поняла, что мне не дотянуться до крана.
Опираясь на здоровую ногу, приподнимая табурет, я придвинулась ближе. Еще ближе. В третий раз ножка табурета приземлилась как раз на хвост Гансу, который пробрался в санузел, видимо для того, чтобы съесть меня без свидетелей. Он снова завопил, я, естественно, тоже. Вскочив, я забыла о больной ноге, заорала еще громче, начала терять равновесие, схватилась за занавеску, прикрывающую ванну и упала на спину, захватив по дороге таз с грязным бельем, стоявший на стиральной машинке.
Я валялась на полу, на мне был таз, грязное белье и перевернутый табурет. Все это великолепие с тихим шорохом накрыла шторка.
Вызволив меня из всей этой кучи, Славка проследил, чтобы я закончила водные процедуры без происшествий, и повел меня на кухню. Усадив меня в уголочек, он принялся хлопотать возле плиты, что-то щебеча о прекрасно проведенном вечере. Я плохо слышала его, наблюдая за Гансом, который всем своим видом показывал свое безразличие, но при этом, короткими перебежками приближался ко мне.
Как только я останавливала на нем взгляд, он тут же придумывал себе занятие – нюхал воздух, играл с хвостом, вылизывал что-то под хвостом. Стоило мне отвести глаза, а потом опять посмотреть на него, я замечала, что он становился еще на полметра ближе. Наконец, я уже в наглую уставилась на него. Он, чуть ли не презрительно фыркнув, повернулся ко мне жопой и грациозно запрыгнул на стул, а оттуда на холодильник, видимо, потеряв ко мне всяческий интерес.
Славка травил анекдоты, стоя у плиты и помешивая овсянку (он был помешан на здоровом образе жизни и каждое утро жрал кашу). Я, расслабившись, хихикала, иногда косясь на Ганса, который полностью игнорировал меня. И в тот момент, как только я забыла про мерзкого кота, он прыгнул на буфет, у которого я сидела, а оттуда мне на голову. Я завизжала, Ганс отцепился от моей башки, унесся из кухни, а я, снова встав на больную ногу, повалилась на колени, вцепившись в первое, что попалось под руки. Это были Славкины спортивные штаны, которые я стянула вместе с трусами. Славка дернулся, и кастрюлька с булькающей кашей упала мне на руку.
Через два часа, с перевязанной ногой, обожженной рукой и расцарапанным лицом, я сидела рядом со Славкой в машине. Всю дорогу он кудахтал надо мной, извинялся за противного кота, который, кстати, еще и нассал в мою спортивную сумку. Я невразумительно что-то мекала в ответ. Неожиданно перед машиной пробежал какой-то кошак (уверена, что это дальний родственник Ганса), Славка резко затормозил, я дернулась вперед, ударившись лбом о приборную доску, затем назад. Что-то щелкнуло и я повалилась на спину вместе с сиденьем. Славка испуганно пучил глаза, пока я корчилась в истерическом гоготе.
Возле дома, выбираясь из машины, я уже не удивилась, когда зацепилась кроссовкой и оторвала полподошвы.
Мама пришла в восторг от моего нового кавалера. Попивая с маман чаек, пока я переодевалась, Славка спросил у нее разрешение встречаться со мной. В мыслях она уже представляла нашу свадьбу, наших детей, и совместные обеды по выходным.
- Лелечка, где ты откопала такого мужчину? – восхитилась она, когда Славка наконец-то свалил.
- На кладбище была распродажа подержанных мужиков. Вот и прикупила по дешевке, – буркнула я.
- Не язви, – обиделась она. – Вячеслав прелестный мужчина. Как раз то, что тебе нужно – взрослый, спокойный, хорошая должность, автомобиль, отдельная квартира. – Мама знала о нем больше, чем я.
- Я его совсем не знаю, – вяло отпинывалась я.
- Что тебе совсем не помешало провести с ним ночь, – парировала мать.
Крыть мне было нечем. Объяснять, что между нами ничего не было и не могло быть, я посчитала ниже своего, неоформившегося на тот момент, достоинства. Мне, конечно, льстило, что я встречаюсь со взрослым мужчиной, но все это меркло по сравнению с тем, КАК происходили наши свидания.
Я умудрялась падать на ровном месте, отламывала каблуки, прищемляла пальцы в дверях. Если он заезжал за мной на тренировку, у меня ломались ручки на молоте. На то, что у меня ломаются ногти, постоянно расстегивается лифчик, на колготках обязательно появятся стрелки и лопнет резинка у трусиков, я уже не обращала внимания.
Как-то его мамочка, Екатерина Вячеславовна, млевшая от моей юности и непорочности (ха-ха-ха), рассказывала, какой Славочка невезучий. С ним постоянно что-то приключалось.
- Прямо, как с тобой сейчас, – заливисто смеялась она. – Но после того как он встретил меня («Как мне хочется понянчить внуков» – вставляла она к месту и не к месту), он стал более степенным, и уже не падает на ровном месте.
Тогда-то я и поняла, что своей смертью помереть мне не суждено, и начала подумывать о расставании.
Тот день, когда Славка предложил мне конечность и кусок ливера, в виде руки и сердца, прошел почти без происшествий. Опаленные волосы и красный глаз от попавшего в него шампуня – это такой пустяк. Славка ненавязчиво намекнул, что после такого предложения, нам не помешало бы познать сладость плотских утех. Подумав пару секунд, я согласилась. Мариновать три месяца давно уже половозрелого мужика – слишком жестокая месть за все мои травмы.
Ночь неземной страсти была обставлена очень мило. Свечи, вино, негромкая музыка. Славка немного нервничал, я глупо хихикала. Меня всюду преследовал запах жженых волос, глаз слезился. Романтика. Целуясь, мы добрались до кровати и рухнули на нее. Что-то хрустнуло, кровать накренилась и Ганс, мерзкое животное, заверещал так, что я чуть не обделалась. Поиск ветеринара, быстрые сборы, полудохлый Ганс, с покалеченным хвостом.
- К черту такие отношения! – не выдержала я. – Не звони мне больше, пожалуйста, – попросила я Славку и свалила домой.
Через пару недель я познакомилась с Мусиком. Естественно, что мои злоключения прекратились тут же. Как-то я встретила Славку на выставке. Я, ничего не подозревая, стояла у нашего стенда.
- Леля? – послышалось за спиной.
Я обернулась, увидела Славку, попятилась от него, глупо улыбаясь, и зацепилась за провод. Я не упала. Мне помешал стол, на котором стояла продукция кондитерской фабрики. Я просто села в торт, стоящий с краю.
- Изыди! – заорала я.
Славка так и не понял, почему я была так агрессивно настроена.
P. S. Я вспоминаю Славку, когда вижу племянника Мусика. За десять лет своей жизни пацан умудрился опрокинуть на себя чайник с кипятком и упасть с третьего этажа. Его постоянно кусают собаки, у него вечно разбит лоб, которым он бьется о косяки, столбы, двери. Если он полезет на дерево, то обязательно упадет и что-нибудь сломает или вывихнет. Если он будет переходить дорогу и его не заденет машина, то он запнется за бортик и разобьет нос.
P. P. S. Не так давно его отдали в спортивную гимнастику, из чего я сделала вывод, что родители его не любят.