Дурачок

А Колька-то деревенским дурачком был…
Здоровый, как бык – как-то трактор из канавы на руках вытащил, над которым пятеро мужиков корячилось, а вот поди ж ты!
Деревенская пацанва всяко-разно его уесть пыталась – дразнила, сухим навозом кидалась, не по злобе, так, из озорства – не понимал. К людям он всегда хорошо относился – ну, что с дурака взять? Жалели его деревенские, да, а вот чтобы любить – дык ущербный же, Богом обиженный..
22 июня 1941 года. Война. Из деревенского репродуктора голос Левитана: «Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!»

Мужики нахмурились. Бабы в голос завыли. Выли, провожая мужей-сыновей-братьев на фронт, выли, получая первые письма-похоронки с казённой лиловой печатью.
Почтальоном Кольку назначили – для фронта дурачок не годен, выдали ему почтальонскую сумку да буденовку, и стал Колька письма разносить. Колька с рвением к своим обязанностям относился – считал, вроде как воюет.
Первой похоронку получила Акулиничиха. С замиранием сердца развернула листок, перед глазами закачались и запрыгали буквы:
"ИЗВЕЩЕНИЕ.
















Ваш муж, красноармеец Акулиничев Фрол Демьянович, 1912 года рождения, погиб смертью храбрых в боях возле города Барановичи Брестской области…"
Буквы расплылись, в глазах у неё потемнело, и зарыдала баба в голос, да вцепилась Кольке в нестриженые космы:
- Гааааааааааад! Гаааад ты, как только тебя земля носит, чтобы глаза у тебя повылазили, окаянный, будь ты проклят, иродище!»
Одна похоронка, другая, третья…
Колька, хоть и дурачок, понял – ревут бабы от казённых военкоматовских писем, нельзя их отдавать… Стал он письма эти прятать, как только увидит. Один раз чуть было не попался – пришёл с войны без одной ноги на костылях Фёдор Фролов сын, да страшные вещи про брата своего Ивана, с коим в одном полку служил, рассказывать стал: мол, погиб Ванька, у него на глазах снарядом разорвало, погиб братка, и не видать боле жене его Аксинье своего сокола-то… (А похоронку-то ту Колька давно уже припрятал.)
Но продолжал Колька эти ненавистные письма злосчастья прятать, верили бабы: вернутся их мужики, а что не пишут – так почта полевая не доходит, бои тяжкие, страшные…
* * *

…Весна 1945 года, март. На деревьях набухли почки, стало по-весеннему припекать солнце, земля, чернея, освобождалась от снежного покрова, лёд тронулся на реке. «Скоро, скоро мужики наши вернутся!» – говорили бабы. И то правда – наши войска уже к рубежу Одера и Нейсе подошли, домолачивают зверя в его логове. Радость!
Шёл Колька по своим делам почтовым, да видит – фельдшерица молоденькая, из города недавно приехавшая, пошла по льду, подломился он, и провалилась она в полынью, пытается вылезти, да ломается лёд. Скинул Колька тулупчик, бросился спасать. Лёг на пузо, пополз. Всё ближе и ближе, вот она, полынья. Фельдшерица кричит, руки тянет. Протянул ей Колька руку – она и вцепилась в неё мёртвой хваткой. Могучим рывком вытащил её Колька из ледяной воды, крикнул: «Ползи!» Девчонка, всхлипывая, поползла по хрупкому льду, а под Колькой подломился он… Ушёл Колька под воду, снова вынырнул, да опять ушёл – валенки на дно тянут. Опять вынырнул, фыркнул – и, проламывая под собой лёд, к берегу поплыл. Выбрался, дрожит, но тулупчик свой фельдшерице отдал – «Грейся, дохтурша!»
Пришёл домой, без памяти и рухнул на лежанку. А ночью метался в бреду горячечном, на груди рубаху рвал, звал кого-то.
Долго прохворал Колька, видать, организм-то могучий был, только прибрал его Господь к концу апреля.
Сколотили соседи простой гроб сосновый, звонкий такой, весёлый, схоронили Кольку.
Родни у него не было, так стали избу его в порядок приводить – вдруг кому понадобится, перевернули кровать – а из-под матраса бумаги посыпались. С казённой лиловой печатью. Те самые похоронки, что Колька прятал всю войну…
В тот день деревня почернела от горя…

© inetsolomon & Штурм