Воспитание и чувство

У меня на факультете был один друг. Вернее, хороший приятель. Мы часто с ним сидели и курили в нижнем холле первого гуманитарного корпуса на Ленинских горах. Значит, это было на третьем курсе или позднее. Потому что до того мы учились на Моховой.

Так вот.
Сидим мы с ним на перемене, курим. И он мне опять, в сотый раз, говорит, как сильно он влюблен в одну нашу сокурсницу. Причем влюблен не просто так, а страстно. Хочет ею, извините, овладеть. Наслаждаться ее телом.
Но именно поэтому он стеснялся признаться ей в любви. Да и вообще просто начать ухаживать. Встречать-провожать, водить в кино, кормить мороженым в вафельных стаканчиках и поить у мраморного прилавка «Гастронома» виноградным соком за 14 коп. Вот такая была палитра галантности у скромных студентов в начале семидесятых…













Но он стеснялся все это делать именно из-за того, что ощущал страстное плотское чувство. Вот если бы это была обыкновенная слегка возвышенная полулюбовь, полудружба, которая потом со скрипом переползает в постель – тогда другое дело. Тогда пожалуйста. Потому что он был благовоспитанный мальчик из очень интеллигентной семьи. И она тоже, кстати, была хорошей девушкой из хорошей семьи. И ему казалось, что его чувство – неприлично.
- Вот если бы она была *пии* какая-нибудь, - тосковал он. – Я бы тогда без разговоров, по стакану портвейна, взял за жопу, и все дела… А она такая светлая, такая милая, такая чистая. Но я ее так хочу, просто до слез. Как ты думаешь, она мне когда-нибудь даст?
- Если будешь сидеть и ныть, то не даст, конечно. Откуда же ей знать, что тут такая Ниагара чуйств-ссс… - хихикал я.
- Не смей смеяться! – обижался он. – Значит, не даст?
- Даст, даст, - успокаивал я. – Конечно, даст.
- Точно? Ты уверен?
Он мне страшно надоел.

Вдруг я вижу, что по этому длинному стеклянному холлу идет она. Вдалеке, мимо нас. Ее звали Алла, я прекрасно помню. И я вдруг как крикну:
- Алла! Алла! – и машу рукой. – Подойди на минутку, тут один вопрос!
Она останавливается, поворачивается и идет к нам.
Мой друг краснеет, срывается с места и убегает.
- Привет, - говорит она. – Что такое?
- Алла, - говорю. – Ты только не бей меня портфелем по башке, ладно? Вопрос такой. Буду предельно откровенен. Сашка убежал, потому что стесняется. Он в тебя влюбился до полусмерти. Ты не смейся, но это просто бешеная страсть. Обожает. Во сне видит. Жить не может.
Она присела на банкетку рядом со мной. Спрашивает:
- Ну, и?
- Буду краток. Вот скажи, ты ему, проще говоря, дашь?
- Прямо сейчас? С ходу? – смеется. – С ходу, конечно, нет. А вообще – как ухаживать будет. Будет провожать, приглашать в театр, дарить цветочки – тогда, наверное, да. Тем более, что сейчас у меня никого нет. И вообще он мне даже нравится, я его давно заметила.

Тут звонок. Мы вскочили и побежали в разные стороны.
В конце дня натыкаюсь в раздевалке на своего друга. Он на меня волком смотрит. А я ему весело так:
- Ура! Кричи ура, кому сказано!
- В чем дело?
- Ты ей нравишься. Она сказала, что с удовольствием тебе даст. Не сразу, конечно, не в первый раз, она же хорошая девушка…
- Ты что, прямо вот так с ней говорил?! – у него даже рот перекосило, то ли от гнева, то ли от страха.
- Да. Прямо вот так. Она сказала: только пусть сначала поухаживает.
- Я сейчас тебе дам по морде! – кричит он, и чуть не плачет.
Хорошо, мы рядом с урной стояли. Я черный железный круг схватил:
- Спокойно, - говорю. – Без рукосуйства. А то влетит.
Он повернулся и убежал.

С тех пор он обходил меня за десять метров. А если мы все-таки сталкивались, отворачивался.
Ну, ладно.
Месяца через три захожу в буфет, там эта Алла сидит. Беру компот и коржик, подхожу:
- У вас свободно, мадемуазель?
- Свободно, - говорит она довольно злобно. – Хоть в футбол играй. Ну, где же этот безумный Меджнун? Я, к твоему сведению, двух человек отшила. В ожидании бешеной страсти…
- Именно что безумный, - говорю. – Глубокий шиз. Ну его.
- Ты что, нарочно надо мной издевался?
- Что ты! – говорю и кладу ей ладонь на руку. – Что ты! Он так страдал, мне все мозги прокапал, честно.
- А раз честно, - говорит она, - тогда теперь ты должен за мной ухаживать. Давай, веди меня сегодня в кино. Или просто погулять. Вокруг главного корпуса. Такая погода, и яблони цветут.
- Алла, - говорю, - ну, бог с тобой. Я ведь люблю другую девушку. Ты же знаешь, кого, и все это знают, и мы с ней хотим пожениться.
- Иди отсюда.
Я и ушел. Даже компот не допил и коржик не доел.

http://clear-text.livejournal.com/412370.html