Все по реалу

Сижу, принимаю экзамен. По всемирной литературе.
Непростое это дело – принимать экзамен. Особенно – у девушек. Заходит, цыпа. Уже в третий раз видимся. В первый раз она спутала Гомера с Гегелем, во второй - Дон Кихота с Дон Жуаном. Да ещё для догону назвала всё это Дом Периньоном. Это шампанское такое.

Вот пришла опять. В последний раз. Дальше - отчисление.
Сидит. Даже не знаю, как её и назвать. «Девушка-ночь»? «Девушка-осень»? Нет, не то. Тут другое. Что-то вроде «Девушка-раннее утро после напряженных б…к». Или «Девушка-перманентный бодун». Прошу, конечно, прощения. Но девушке явно плохо. Причем от всего сразу.












Сидит. В полной экипировке. Декольте до пупка. Верх юбки-мини там, где в наши времена, помню, она заканчивалась. Где, так сказать, «содержимое» – загадка. Дальше – долгие, задумчивые ноги, уходящие вдаль, как два автобана. Левый автобан – на правом. Глаза непроспавшейся лани. Дух чуть увядшей сирени, настоенной на спирту.
- Что, - говорю, - не выспались?
- Нет, не выспалась, - отвечает лань чуть надтреснувшим, но пока ещё мелодичным баритоном.
- Учили, небось, всю ночь?
- Ага, м… Учила, - улыбается. Что-то, видно, приятное вспомнила. Из выученного.
У неё после некоторых слов – характерное подмыкивание. «Я, м…» «Пошёл ты, м…» И т.п. Как у сантехников.
- Ну, хорошо, раз учили. Что у вас тут в билете?

Глядит в билет, как в результат теста на беременность:
- СтЕндаль, м… Жизнь и творчество.
- СтендАль. Он всё-таки француз. А вы во французской группе учитесь. Французский три года учите. Ударение во французском всегда на последнем слоге.
- Я в курсАх.
- Это хорошо. Что «в курсАх». Читали?
- Что?
- То самое. О чем вы «в курсах»…
- СтендалЯ-то?
- СтендАля.
- Вы же, типа, сами сказали: ударение по ходу на последнем слоге, – обиделась девушка.

Я немного, честно говоря, тоже:
- Ну так что ж теперь: « в ПарижЕ» говорить?
Жмет лань своими нагими плечами. Качает автобаном в шпильке. Перекладывает гордо правый автобан на левый. Дескать: мне – лично по барабану. Так сказать, монопенисуально.
- Ну, читали?
- Читала, м…
- Что читали… «м»?
Сильно подумав и с нотой неуверенности:
- СтендАля.
- А что именно-то?

Молчит. Потеребив пирсинг в районе левого паха:
- Забыла я. Прям всё из башки, блин, вылетело. Волнуюсь я очень.
- А вы не волнуйтесь и не ругайтесь, пожалуйста. Роман у него есть такой… Ну, вспоминайте, вспоминайте… «Красное…» И … И…
С надеждой:
- И белое?!
- Нет, не белое. И не портвейн с текилой. Этот роман, девушка, не про выпивку. Он немного про другое.

С неожиданной ненавистью:
- Тьфу ты, блин! А про что ж? пишут, м… пишут… А я сдавай. Извините… Про что же он может быть-то, м?..
- Это я вас хочу спросить, про что роман. И насчет блинов и «тьфу» вы это… полегче.
- Сори. Это я с недосыпу.
«Ага, - думаю, - и с пере…бу в лошадиных порциях».
Вздыхает лань. Смотрит в окно.
- Ну так, вспомнили, про что «Красное и черное»?
- Про любовь, что ль?.. (С лёгким недоверием).
- Ну… в общем… и про неё тоже.

С жаром:
- Вот видите! Читала я. Только по ходу забыла. Волнуюсь я. Помню, что он её там хочет как бы того, а она, м…, короче ему не это… по типу того что-то.
- Хорошо вы пересказали роман. Сочно. Он «её типа как бы того, а она ему не это».
- А хули, всё по реалу! – вдруг вырвалось у девушки. – Как в жизни! А то развели тут… гламур на трёх вокзалах… Сори! Это я от усталости.
- Ладно, - говорю. – Раз вы настолько устали, что на мат перешли… Давайте так: вы вообще что-нибудь из литературы читали?
Не обязательно французской, не обязательно Стендаля. Вообще, может быть у вас есть какие-нибудь любимые авторы, книги… Можно японские, можно монгольские…
Чтоб мне вам зачет хоть на третий раз поставить. И чтоб вас не отчислили. Ну, хоть что-нибудь вы знаете? На тройку с пятью минусами.

Лань заволновалась.
- Я люблю этого… как его… на «шэ»
- На «ша»?
- Ага. Прям обожаю. Как же его, блин?..
- Шиллер?
- Да нет. (С раздражением).
- Шекспир?
- Нет, Шекспир – это про негра-киллера...
- Про негра-киллера? Шекспир? Хм…
- Ну… Он ещё свою Машку порешил. Зовут её как-то длинно, типа «дезодоранта»…
- А! В смысле – «Отелло»… Дезде…
- Ну… А этот другой, длинный. На «шэ». И на «Крюггера» похож.
- На «ша» и на «Крюггера» похож… Хм… Он кто, немец, англичанин?..
- А х… Пардон. Не помню… О! Вспомнила, м… Шопенгауэр! Респективно пишет… Не хуже Мураками. Шопенгауэра я уважаю.
- И что ж вы любите у Шопенгауэра?
- Да не помню я. Помню, что я его люблю. А за что люблю – не помню.
- Это бывает. Причем довольно часто. То есть почти всегда. Ну а он вообще что писал-то? Пьесы, стихи, романы?..

После долгой задумчивости:
-Он что-то типа вальсов писал.
- Вальсов? Может вы его с Шопеном спутали? Хотя и Шопен насчет вальсов тоже не совсем… Ну да ладно…
- Тьфу ты, б…!.. Что ж мне сегодня так не везет-то!.. Как колобку на киче, м…
- Девушка, вы меня уже сегодня раз десять уматерили. Вы что, без мата совсем не можете?
- Могу. Только у меня срывается. От недосыпу. А так я готовилась. Книжки разные читала… По реалу читала, честно… Не верите?

Я вздохнул. Взял зачетку. Полистал. Ещё раз вздохнул. И поставил зачет. Говорю: «Следующий».
- Спасибо, - говорит. – Спасибо вам огромное, м…
- Не за что, ё…
И ушла. За дверью слышу:
- Ну как?!..
- Зачет, м…

Коллективный девичий визг радости. Потом громкий баритон:
- Он мне: «Говори, сука на вазелин… По типу: знаем мы ваши недосыпы, точилки ракообразные…
«Гы-гы-гы!..»
- Хрен, говорит, с тобой. Живи, кабанчик. Иди, говорит, отсюда и больше не матерись. И зачет поставил. Теперь не отчислят. Если бы, м…, не поставил – всё, кирдык хомячку... Ладно, пойду харю мять. Устала, как талиб на лесоповале… А ты иди, Светок. Не бойся. Он сегодня добрый. Он сто пудов зачет поставит.

И я поставил. Хотя «Светок» и сказала, что великое произведение древнерусской литературы называется «Слово о палке Игоря». Ну, прорвалось подсознание… У всех бывает. От недосыпу-то. Поставил я ей зачёт. Куда ж деваться. Я ведь добрый.
Господи, прости мою душу грешную!