Двадцать третье февраля

Никогда не жду поздравлений на 23 февраля и очень искренне удивляюсь, когда их получаю. Просто я не отмечаю эту дату, как профессиональный праздник. Сейчас напишу тут большой и красивый рассказ почему так.

Я - профессиональный военный, в прошлом и довольно долго служил на атомных подводных лодках Северного флота. Так уж получилось, что у нас за праздники считались две даты: 8 Марта и Новый год. И то, только в том случае, если ты не стоял на вахте, или, что ещё хуже, не заступал на неё на следующий день. Во все остальные праздники было обязательное торжественное построение - малоприятная вещь. Подпоясываешь шинель жёлтой подвязкой, отрезаешь очередной кусок белой простыни, чтоб соорудить себе праздничный шарф и идёшь стоять в строю.













Но это ещё ничего. На 23 февраля, традиционно, проводили смотр строя и песни. Это же так весело - ходить строем и с песней. Почему гражданские так не делают, - до сих пор не понимаю? А служил я в далеко не строевой части - мы всё время были в морях, стояли в дежурствах или что-нибудь обеспечивали, - даже в казармах никогда не сидели, поэтому далеки были от строевых смотров, как декабристы от простого народа.

У нас даже на ежедневный развод вахты не было принято переодеваться, - так и ходили в штанах со штампом "РБ" и в ватниках. Причём ходил только дежурный по кораблю и три матроса, которые у трапа потом стояли. Остальные 27 человек, обычно, бывали очень заняты.

Дежурные по дивизии привыкшие были к этому давно - традиции на флоте сильнее всего, а вот офицеры из других частей, которые в это время дежурили на ЗКП Северного флота и выходили не вовремя покурить, удивлялись, конечно. Ты такой старший помощник с какого-нибудь эсминца или крейсера, устав чтишь и любишь, как родного старшего брата а тут такая картины: слева от тебя стоит краса и гордость флота - пять ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, а справа двадцать человек, одетых, как военнопленные румыны, которые, вроде бы, эти крейсера и должны беречь и охранять. Некоторые даже подбегали к заступающему дежурному по дивизии и задавали глупые вопросы. Получали глупые ответы и убегали обратно под скалу.

Ну это я немного отвлёкся. Накануне 23 февраля замполит, обычно, подходил к командиру и говорил:
- Александр Сергеевич, скоро 23 февраля, надо бы строевую песню потренировать.
- Станислав Анатльевич, - обычно отвечал ему командир, - идите на хуй, видите же, что мы заняты.
И продолжал отрабатывать нанесение точечных ракетных ударов по городам и военно-морским базам США. Станислав Анатольевич был хорошим замполитом, он был не из настоящих, а из ВМУРЭ Попова и поэтому мы его даже уважали. Он был настойчив в своих попытках помочь нам избежать очередного позора: распечатывал текст строевой песни на двести листочков и лично разносил каждому. Офицерам говорил:
- Выучите текст строевой песни, ну вы же - офицер!
Мичманам говорил:
- Хоть припев выучи и рот открывай, когда в строю идти будешь
Матросам:
- Кто будет орать громче всех, того в отпуск лично отправлю в следующем месяце!
Матросы знали, что он врал, но делали удивлённые глаза и обещали порвать всех мощью своих лёгких. Но матросов у нас было мало, поэтому от их ора ничего не менялось.

А ещё за лучшее прохождение с песней был приз - большой торт. На нём обычно рисовали чёрным кремом большой половой член, как символ. Торт с утра ставили перед трибуной на столе, чтоб все мы им любовались и булькали слюной, перемещаясь кучками на задворки улицы Колышкина, где из нас формировали колонны.
Возле стола обычно дежурили парочка мичманов из тыловой службы с красными, как свекла лицами. С красными потому, что мимо них проходило на построение несколько сотен человек-подводников и каждый второй считал своим долгом спросить:
- Ой, а зачем вы хуй на торте нарисовали?
Хамить в ответ офицерам не положенно - субординация и всё такое, поэтому тыловики покорно отвечали:
- Это не хуй, это подводная лодка
- АААХАХА, подводная лодка!!! - ржала группа офицеров отходя и уступая место следующей группе.

Мы кучковались во дворах, ожидая какого-нибудь высокое начальство, которое, по флотской традиции, должно было опаздать минимум минут на сорок, потихоньку выпивали, занюхивая шинелями и строили планы на вечер. Потом, во главе с оркестром проходили строем по площади и пели. Боже, как мы пели! Это не передать словами - это надо ощутить хотя бы один раз. Всего проходило порядка 30-40 строёв и пели две классические строевые песни: "И тогда вода нам как земля" или "И пусть качает".

В конкурсе всегда побеждали морпехи из Керкинеской бригады морской пехоты - они проходили первыми и потом корчились от смеха и катались по земле, держась за животы, когда шли подводники. Их командир, какой-нибудь моложавый майор, подбегал в конце праздника к нашему капитану 1 ранга и спрашивал:
- Тащ капитан 1 ранга, а в ы же с Акулы?
- С Акулы.
- Тащ капитан 1 ранга, а можно на экскурсию?
- Можно. Погоди, куда побежал, - торт-то неси.
- Вот видишь, - говорил потом командир замполиту - мы же из стратегической части, значит и мыслить надо стра-те-ги-чес-ки. А ты - давайте песню выучим: слабак.

А праздник мы себе ежегодно устраивали летом. Собирались всем экипажем (человек 100 за минусом вахты выходило) и вместе с жёнами, детьми и домашними животными уходили в сопки, где съедали несколько свиней, выпивали множество разнообразного алкоголя и с упоением танцевали, под удивлённые взгляды диких росомах.


© i_legal_alien