Плов

Кулинария это та область человеческого знания и умения, которая влияет на самооценку, пищеварение и способность нравиться женщинам. На качество жизни, одним словом.

Есть много модных кулинарных шоу и книг. В шоу смазливый английский паренек рассказывает, как приготовить ужин из восемнадцати блюд на тридцать человек за девять минут, а в книге дорогая содержанка из ЖЖ пишет так – «Когда мне хочется свежих осьминогов, я встаю в 8 утра и отправляюсь на ближайший рыбный рынок».

Как много у нас общего. Я тоже встаю в восемь утра. Однако когда мне хочется свежих осьминогов, я покупаю сосиску в тесте у армянской женщины на первом этаже нашего бизнес-центра.

Как все это далеко от жизни. От ее биения, ее плоти, ее правды.

У меня есть отличная идея настоящего кулинарного шоу – готовим на Тимирязевской, например. Я – герой.
Жена с детьми на даче, готовить для самого себя как-то странно, но и питаться в заведениях я не могу. Трудно сказать, отчего я не люблю общепита. Однако же, не люблю. Ни дорогих ресторанов, ни дешевый столовых.

По дороге на работу решил купить что-нибудь на завтрак. Зашел в очень модное место – из тех, где перед входом на доске мелом все красиво написано и нарисовано. Пицца там, сэндвичи эти самые.

Милая кассирша говорит мне – ой, как хорошо, что вы зашли.
Да уж, думаю, народу то никого.
- Мы, - говорит – делаем очень вкусные сэндвичи на домашней фокачче.
Я не знаю, что это, но сделайте уж.
- А что внутрь положить?
А откуда я могу знать, что туда внутрь положить? Я же здесь даже не работаю!
- Бекончик, колбаску или курочку?
Пусть, думаю, будет бекон.
Ушла на кухню, возвращается, говорит:
- Ой, а бекончик закончился.
А как он, мать твою, мог закончиться то? Сейчас девять утра, понедельник, и я тут единственный посетитель!
И так вот у них все. Иди, мальчик, на хер, а триста рублей, будь любезен, заплати. Это же домашняя фокачча!

И тогда я решил приготовить плов. Я решил приготовить такой плов, чтоб в Фергане муэдзин упал с минарета, захлебнувшись слюной. Такой плов, чтоб весь общепит Москвы осознал свою ничтожность и бессмысленность. Такой плов, чтоб его частицу отправили бы в космос в запаянной капсуле в качестве послания инопланетянам о земной жизни.

А что нужно для хорошего плова? Да, практически, ничего. Баранина, рис, морковь, чеснок. Еще зира. Но зиры у меня с апреля много осталось. Я тогда так устал от Великого поста, что решил стать евреем и начал жарить фалафели. Но это другая история.

Как говорил Омар Хайям – «Лучшая баранина в Москве продается у метро Тимирязевская в ларьке ИП Алиев. Но туда еще нужно доехать».

Какие-то пидарасы из мосгорсраньтранса отменили автобусы на 19-м маршруте и вместо них пустили «бобиков» - среднее между УАЗ Буханка и плацкартным вагоном Мурманск-Адлер. Народу в такой «бобик» набивается ровно столько, чтоб промеж людей оставалось место только для хлюпающего пота. Приезжай, Джейми Оливер, к нам, я прокачу тебя из Марьиной рощи до Тимирязевской.
Первый пункт в рецепте нашего плова это даже не купить мяса, а доехать до того места, где оно продается. Две остановки все равно приходится идти пешком, потому что нет ничего омерзительней пробки вдоль монорельса.

А в ИП Алиев нет баранины.
- Слушай, все продаль, да.
Но Муртуза уважаемый человек, поэтому я купил у него кусок курдюка. Курдюк для плова тоже нужен.

Пришлось идти в соседний павильон, где мясом торгует одноногая Татьяна. У нее я купил подозрительную мякоть в целлофане и лопатку. Было неловко спрашивать – нет ли ножки?

Дома я засолил рис – замочил его в воде с большим количеством соли. Сделал я это, для того, чтоб больше ничего уже в плове не солить.

Когда курдюк вытопился на дне казана, я выпил рюмку водки и закусил шкваркой – это обязательное правило, без этого плова не будет, клева не будет, вообще ничего не будет.

Чем дольше я резал мякоть, тем подозрительней она мне казалась. Она не пахла ничем. В то время, как кости лопатки благоухали тем самым бараньим духом, который так эффективно отпугивает женщин.

Пока я пережаривал кости с луком, стало ясно, что для мякоти на дне казана не хватит места – она там не обжарится. Тогда я стал жарить мякоть на отдельной сковороде. И из мякоти поперло. Пахнуть она не начала, но стала исходить пеной. Ладно, подумал, я. Прожарится, нестрашно.

Когда все ингредиенты кроме риса встретились в казане, я кинул туда две нечищеные головки чеснока, оставил все тушиться на полчаса и выпил вторую рюмку водки.

Вообще, водка плоха тем, что одному ее пить трудно. Практически невозможно. Но есть же традиции, есть обязательства перед кулинарным искусством.
Я курил на балконе и думал – «Ничего, ничего. Будет вам и хумус, будет и кус-кус. И кеноа с гвердцители на вяленых артишоках. Могу ведь, когда захочу. Могу, чего уж там говорить».

Шел второй час готовки плова.

Наконец настало время всыпать рис. Это оказалось просто. Да и говорить не о чем. И вот тогда я решил, что плов пора бы и посолить. Я кинул в казан большую жменю крупной соли. И когда последняя крупица упала в казан, я вспомнил, что солить тут ничего не надо, потому что рис то соленый настолько, что аж глаза ест.

Ладно, еще посмотрим.

Рис варился так же долго как обжаривалась мякоть. Она, кстати, напомнила о себе из казана каким-то небараньим запахом. Но я заглушил его зирой.
Через полчаса, когда на часах было 23:00 - готовить я начал в восемь вечера – я попробовал плов. Он был соленый как подмышки боцмана дальнего плавания.

Я выпил третью и последнюю рюмку и принял решение – не сдаваться.

Я нарезал картошку, завернул ее в марлю, кинул в казан и налил туда еще немного кипятка. Картошка будет вариться и забирать лишнюю соль, думал я. И я был прав. Правда за то время, что картошка забирала соль, рис разварился до состояния брикетного мармелада. Блюдо было больше похоже на паэлью. На панакоту. На песто. Ничего из этого я не ел, а потому могу с уверенностью об этом говорить.

Ушедшая соль обнажила вкус бараньей мякоти от одноногой Тани. Хромая тварь подсунула мне испорченное мясо.

После изнурительной дороги, трех часов трудов и трех же рюмок водки у меня был восьмилитровый казан говна из слипшегося риса и испорченного мяса.
Да, этот казан я бы запаял и отправил бы его в космос с Татьяной верхом. Инопланетяне получили бы весьма красноречивую информацию о нашей цивилизации.

Палец еще порезал.

Сегодня, пожалуй, приготовлю что-нибудь попроще – например, ничего.

Mitya Samoylov