С наступающим и спасибо за воздух...

До Нового 1992-го года оставался всего час. Девчонки давно уже накромсали салатики, накрасились, переоделись и ждали меня с бутылкой и тортом. Побегал я по магазинам, оказалось, что с теперешней весёлой гиперинфляцией, денег хватало только на что-то одно, да и то не самое лучшее, и я сделал эгоистичный выбор в пользу тортика.

Общага уже затаилась в предвкушении праздника, в коридорах почти никого. Вдруг, какой-то тихий жалобный писк и нервное постукивание монеткой. Подхожу к лифту, слышу:

- Я внутри! Позовите, пожалуйста, кого-нибудь! Через сорок минут Новый Год. Что же мне, до утра тут сидеть?
С невероятным трудом я раздвинул дверь сантиметра на четыре и в щель рассмотрел заплаканную блондинку с потёкшей тушью. Как её звали, я не знал.








Единственное, что я о ней знал, так это то, что живёт она на третьем этаже, и по ней, еще с первого курса, безответно сохнет двухметровый армянин Тигран, мой товарищ по околачиванию груш в боксёрском зальчике. Блондинка всячески избегала Тиграна. Как он только не подкатывал - и с цветами, и без - а в ответ одна реакция - надменно поджатые губки и: "Молодой человек, мне это неинтересно, позвольте пройти". Видимо, просто боялась больших и свирепых кавказцев, хотя Тигран был страшен только в боксёрских перчатках, а в быту он интеллигентнейший человек, даже детей на "вы" называл.

Естественно, вахтёрши на боевом посту уже не было, и я, прихватив с её стола толстую книгу учёта, вернулся к лифту и вбил её в щель между дверями, чтобы девушка хотя бы дышала там.

- Не хочу вас расстраивать, девушка, но вряд ли за полчаса до Нового Года во всём Питере можно найти хоть какого-нибудь лифтёра. Так что, я даже не знаю, чем вам помочь. Если хотите, могу сходить, сказать вашим соседкам. В какой комнате вы живёте?

- Да, ладно, спасибо, мне ещё соседок здесь не хватало. Они только поржут и пойдут дальше праздновать. Ну, вы тоже идите, с наступающим и спасибо за воздух. Я как мог подбодрил несчастную блондинку, попрощался и с тортиком в руке и камешком на душе побежал вверх по лестнице, ведь меня и самого давно заждались. На шестом этаже я резко остановился, сбросил камешек с души, развернулся и помчался на четвёртый.
В комнате у Тиграна огромная армянская толпа спортсменов уже вовсю пила и хохотала. Я позвал Тиграна.

- Вопрос всей твоей жизни и смерти. Сосредоточься - это важно. Готов воспринимать? Тогда слушай. Меняю ценнейшую информацию всего лишь на бутылку армянского коньяка. Соглашайся, не пожалеешь.

- Бррат, заходи, посиди с нами, а с коньяком ну, никак, у самих только три бутылки, бррат...
Тогда я рассказал про застрявший лифт и его невольную белокурую начинку. Тигран сделал бешеные глаза и потребовал, чтобы я поклялся здоровьем будущих детей, что не вру, потом вручил мне бутылку коньяка, а бонусом еще и бутылку шампанского, и как был в белых носках, так и убежал вниз по лестнице.

Часов до четырёх утра на первом этаже можно было наблюдать идиллическую картину: на полу возле лифта, в окружении тарелочек, сидел Тигран, одной рукой он прижимал к дверям бокал с соломинкой, а другой - аккуратно длинной деревянной линейкой "кормил лифт" салатом оливье.

А после зимних каникул Тигран со своей блондинкой сняли квартиру где-то на Петроградке и навсегда переехали туда. Так я лишился отличного спарринг-партнера, но это уже совсем другая история.