Багама-мама

Когда я стал окончательно взрослым, жить стало легче. Произошло это совсем недавно и так молниеносно, что я и привыкнуть к этому так до конца и не смог.
Это раньше у тебя было все впереди. Ты рос и слышал об этом банальном "впереди" и от родителей, и от учителей, и от завхоза Петровича, когда тот задумчиво дымил беломориной в заоконный дождь.
Всё впереди. У тебя. Но ты не относился к этому серьезно. Как можно относиться серьезно к тому, что тебе говорят взрослые?
С тобой этого не произойдет никогда. Ну, вот этого всего. Вся эта очередь за докторской колбасой и маргарином, вся эта запись в кооператив, чтобы получить двушку в строящемся микрорайоне, вся эта просранная жизнь в синем халате завхоза только для того, чтобы курить этот вонючий Беломор, все вот это.
Ты другой. Ты свято в это веришь. Ты не во что так больше не веришь. Ни в бога, ни в черта, ни в этот ваш коммунизм, который придет и раздаст всем бесплатные конфеты, треугольные пакеты молока и презервативы, только чтобы завхозы больше не плодились.








Ты не такой. Ты другой. И с самого детства ты бросаешь вызов общественному вкусу. Как умеешь. Вот серьга в ухе, вот пергидрольный начес на голове. Вот шнурки разного цвета, вот дырки в джинсах. Всё только для того, чтобы вызвать побольше гнева и желания курить у встречающихся на улице дворников, токарей, педагогов, водителей троллейбусов и, конечно же, завхозов.
Тебе даже нравится, что махорочные плевки и выстреливаемые в упор ругательства направлены лично тебе. Индивидуально. Адресно.
Ты не желаешь это "все впереди". Потому что если впереди у тебя перспектива стать таким же, то гори оно пропадом это впереди. Умри молодым, но не таким. Им разум дал стальные руки-крылья, а тебе настоящие, как у птицы. Лети!
Ты не хочешь "Пшеничную" под телевизионный футбол, ты не хочешь забивать козла с мужиками в гараже, ты не хочешь всех этих Эдуардов Хилей по приемнику с перемотанной изолентой ручкой. Ты не хочешь жены в ситцевом халате и бигудями, ты не хочешь визитов шурина под прибаутки и селедку под шубой. Ты не такой.
Чего же тебе хочется? Да много чего! Посмотрите по сторонам, черт побери! Тебе же завхоз сказал, что у тебя все впереди! Только это не то, что он предполагал.Тебе хочется гор, морей, ветра в лицо, скорости, обжигающих снегов, испепеляющей жары! Вот чего тебе хочется. Трусковец ваш сраный, Кисловодск,золотые пески Болгарии? Плюнь и разотри! Меньше, чем на Багамы не согласен. Потому что Багама-мама! Понимаешь? Ну, напой мне хоть одну песню про Трусковец? Не можешь? А про Багамы есть! Ну, и что там про впереди? А? У тебя впереди Багамы! А ты, завхоз, просрал свое впереди пока курил Беломор и делал инвентаризацию!
Ты другой! Тебя ждет слава и признание! Постеры с тобой, длинноволосым и упругим, как каучук, будут висеть в спальнях заплаканных школьниц! Тебя будут показывать по телевизору, об интервью с тобой будут мечтать лучшие глянцы мира! А как иначе? Ты же другой! А девушка Катя из педучилища будет рассказывать всем, что однажды целовалась с тобой на последнем ряду кинотеатра в одном из апрелей. И про то, как однажды не пришла к тебе на свидание, предпочтя встречу с Лехой Смирновым. Но ей никто не поверит, будут только вертеть пальцем у виска и считать за сумасшедшую. Потому что как можно променять такого, который не такой, как все, на Смирнова, который отмотал срок за хулиганку и работает маляром на стройке? Смешно в это поверить....
Но тебе-то что? Стоит ли думать об этой Кате? Весь мир у твоих ног! Иди прямо по нему, не перешагивай! Тебе можно. Ты другой.
А потом это "впереди" всё ближе и ближе. Надо только окончить техникум, ну, чтоб родители отстали. Но это всего лишь несколько лет. А там заживешь! А этот завод текстильного оборудования всего лишь временный этап. Каждый же должен пережить этот этап. Он бывает у всех, даже у тебя, хоть ты и не такой, как все.Он и нужен тебе только для того, чтобы собраться, самодисциплинироваться и поплыть к тем самым Багамам. Багамам-мамам.
Год, два, три, это мелочи по сравнению с мечтой. Они ждут тебя, Багамы. Будь уверен. Кого, если не тебя?
Правда серьгу из уха ты вынул. На заводе всем не объяснишь истинное значение вызова обществу. Пусть. Потерпит серьга. Придет ее время.
А жена? А что жена? Зато девушке Кате все верят. Целовалась она с тобой в кинотеатре. Леха Смирнов? А что Леха Смирнов? Ну, бывает. Я ведь тоже тогда с одной студенткой замутил, рыженькая такая. Но потом все стало на свои места. И вот, Катя, та самая Катя, которая когда-то пахла ромашкой, пахнет контрафктной парфюмерией и готовит рассольник, стоя у плиты в бигудях и ситцевом халате в ту самую ромашку, которой когда-то пахла.
Вот Трусковца не было. И Кисловодска тоже. Зато была Алушта и Геленджик. Санаторий был в Подмосковье с трехразовым питанием и физиопроцедурами. Чурчхела была, катание на педальном катамаране. Дочка пятиклассница, сын студент.
А вечерами ты куришь на балконе, смотришь через стекло двери на то, как твой отпрыск болтает по мобильному со своей девушкой и думаешь, черт бы тебя побрал, у тебя ведь все впереди, балбес. Все впереди!
А через час, укрывшись с головой одеялом,пытаясь уснуть, ты шепчешь: Багамы...Багамы-мамы...Не проеби их сынок, не проеби...
И засыпаешь.


© Александр Гутин